Бессознательная геометрия комфорта

Бессознательная геометрия комфорта - понятие в системно-векторной психологии, характеризующее феномен возникновения иррационального, чувственного ощущения внутреннего комфорта, вызываемого определенной геометрической формой объектов внешнего пространства. Природа самого феномена исходит из существования определенной геометричности в психической конституции людей, наблюдаемой на уровне проявления психических свойств того или иного вектора.

Например, у человека с анальным вектором максимальное внутреннее приятие и ощущение комфорта вызывают ровные квадратные и кубические формы. Это могут быть предметы интерьера, формы домов, отдельные детали автомобиля, дизайнерская форма парка или сквера, клумбы или перстня на пальце. Прямые и ровные линии квадратов вызывают приязнь, а неровные, перекошенные линии, наоборот, вызывают ощущение определенного дискомфорта. В особенности «мешает» то, что должно быть ровно, но по какой-то причине небрежно водружено, криво установлено или повешено. Криво отрегулированные ножки посудомоечной машины, косо висящая картина на стене и т. д. Подобные реакции возникают из-за определенных фундаментальных свойств психики анального вектора. Ровным квадратом можно обозначить врожденную форму психического равновесия в анальном векторе, а также и особый способ восприятия внешней реальности. Прямота анального человека проявляется буквально во всем: он честен, прямолинеен, прямодушен, бескомпромиссен, в ощущениях своих желает справедливости, являющейся в его представлении распределением всего и вся между людьми поровну, иначе ─ где же справедливость? В общении с людьми он ищет чувство братства и вообще ощущает себя комфортно с людьми, с которыми может «брататься». Это равные, честные и открытые отношения с другими мужчинами или женщинами. Анальники склонны обижаться и испытывать чувство вины. Обида ─ это негативный чувственный перекос ровного анального «психического квадрата» вовнутрь (перекос верхнего ребра квадрата вовнутрь, если конкретизировать), а вина ─ перекос вовне. Психическая прямота, несгибаемость, «квадратность» дают явно выраженную ригидность психики и мышления. Анальный человек воспринимает мир исключительно в категориях правда (прямое и значит хорошее) и ложь (кривое и значит плохое). Поэтому о какой-либо психической гибкости, адаптируемости к ситуации, способности балансировать в психологически некомфортной ситуации или врать во благо просто речи не может быть. «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь» ─ вот девиз анального сердца.

В кожном векторе геометрия комфорта совершенно иная и выражена фигурой креста. Кожный человек в отличие от анального вообще не способен воспринимать идеальную прямоту линий (в криво повешенной картине на стене никакого «изъяна» он не увидит), так что если ему дать задание начертить прямую линию, он в буквальном смысле не сможет ее начертить, линия получится кривой. Однако в кожном векторе есть уникальная врожденная способность особенно точно улавливать и воспринимать происходящие вовне изменения (не любые, а те, что релевантны для человеческого восприятия, то есть те, что могут быть использованы ради извлечения необходимого кожным людям наслаждения, наполнения психических желаний). Более того, кожные люди имеют максимальную среди всех живых существ способность к восприятию рационального проявления и устройства природы. Можно с уверенностью сказать, что кожный вектор ─ это новый эволюционный уровень рационального восприятия реальности (внешнего мира). Это кожники, наблюдая плывущее по реке дерево, еще в допотопные времена изобрели деревянный плот, увидев сваленное дерево, они построили мост, заметив острые камни, сделали каменные резцы и топоры (примеры эти иллюстративны, но тем не менее). Они точно улавливают, что адекватно и неадекватно говорить в тех или иных ситуациях и тем или иным людям. Кожные люди обычно тонко чувствуют время, знают, который час, и вообще могут просыпаться за две минуты до поставленного на утро будильника. Время ─ это смена состояний в причинно-следственных связях, и кожники идеально ощущают эти совершающиеся изменения в текущий момент времени. В кожном восприятии внешнего мира категории пространства и времени максимально согласованы, кожник воспринимает вокруг себя траектории, все внешнее пространство для него пронизано этими траекториями. Кстати, благодаря этому он и способен быть идеальным стрелком, не промахивающимся ни из лука, ни из пистолета (не каждый кожник гениальный стрелок, но гениальный стрелок всегда кожник). Благодаря этому кожник имеет свою первобытную видовую роль охотника-алиментатора, которая, впрочем, точно так же присутствует и сегодня, лишь в несколько модернизированной под современный мир форме. Крест ─ это пересечение, дающее конкретную точку, это как мишень, как цель. Ведь кожники постоянно ставят себе цели и стремятся к ним. Все выше и выше, все больше и больше достичь, добыть, а чтобы добыть, надо прицелиться. Крест – это также символ запрета, отказа, неприятия. Всеми понимаем, например, жест скрещенных в воздухе рук, означающих "стоп", запрет.

В уретральном векторе геометрия комфорта ─ это треугольник. Уретральный человек ─ прирожденный вождь, с мощнейшим, неограниченным либидо. Это единственный человек, чье сексуальное влечение (возникающее в человеческой природе как добавочное желание) не проходит стадию сокращения. То есть сексуальное влечение уретральника не сублимируется, даже частично не превращается в иную форму психического желания, поэтому сексуальность уретральника «неуравновешенна», в сравнении с другими людьми чрезмерна и требует постоянно своей реализации. Уретральный психический объем желания настолько велик, что выходит за пределы личных нужд одного человека и распространяется на всю стаю, поэтому у уретральника складывается естественный приоритет жизни и сохранности стаи над своей собственной. Отдача стае ─ это огромное удовольствие для уретральника, это единственная в человеческой природе форма животного альтруизма. Феромонный фон уретральника сигналит о приоритете не себя самого, а стаи, поэтому всех людей в стае автоматически влечет к нему, рядом с ним возникает фундаментальное для психики ощущение защищенности и безопасности. Уретральник ─ это естественная вершина природной человеческой иерархии. И хотя ему не нужно никому доказывать свой высший иерархический ранг внутри стаи, публичная попытка понижения в ранге вызывает очень опасную реакцию гнева. Нереализованный же уретральник вообще хвастун, потому что он хочет быть признанным, состоявшимся вождем стаи. Треугольник ─ это вершина иерархии, это фигура геометрии комфорта уретральника.

В мышечном векторе геометрия комфорта ─ это прямоугольник (или его трехмерный эквивалент ─ форма кирпича). Вообще мышечные люди ─ это основа живого вещества, это желание есть, пить, дышать, спать. Это люди, созданные для тяжелого физического труда, потому что получают от него большое удовлетворение (мышцы их эрогенная зона). Это женщины, способные рожать по десять детей. Они составляют основу нашей демографии. Это те, кто строит и возводит дома, кто работает на земле и выращивает урожаи. Также мышечники ─ прирожденные воины, когда речь идет о военном времени, потому что суть мышечного вектора не только в воспроизводстве живого вещества, но и в смене живого вещества во времени, его обновлении. У мышечников особое отношение к смерти, причиной которого является субъективная для людей с этим вектором психологическая «травма рождения». В утробе матери все желания мышечника (есть, пить, дышать, спать) полностью удовлетворены и наполнены. Это некое состояние психологического «рая». Когда же он рождается, то состояние это прерывается. Поэтому прерывание жизни не воспринимается мышечником как некое зло, скорее наоборот, как возврат в состояние рая. Мышечник легко отдает свою жизнь и легко забирает чужую, это воин, который, убивая, входит в состояние ярости. Прямоугольник, кирпич ─ это форма фундамента, основы, это геометрия комфорта в мышечном векторе. Верхние вектора также имеют свою геометрию комфорта.

Оральный вектор, пожалуй, основное из добавочных желаний. Это то, что превращает наш вид из животных в людей, то есть в говорящих. Ведь говорение ─ основной человеческий признак. Добавочное желание к пище и репродукции (мышечный вектор) и сокращение на него (кожный вектор) привели к появлению нового свойства в восприятии, а точнее, нового вида восприятия ─ сознательного (подробнее читайте об этом тут). Хотя на раннем этапе возникновения сознания это были лишь зачатки, не сравнимые с нынешним его объемом, особенно если речь идет о современных полиморфных людях, имеющих ко всему прочему развитый звуковой вектор). Со временем накапливающиеся в сознании способности наблюдать мир вокруг через причинно-следственные связи поднимают человека в пищевой цепочке над остальными животными и позволяют в некоторой степени удовлетворять сокращенное добавочное желание к пище через сознательные формы достижения того, что без сознания было невозможно: это новые орудия убийства, человеческая хитрость, овладение огнем и т. д. Обретая возможность вкушать удовлетворение от результатов, приносимых ранними мыслеформами, сознательная форма восприятия «зреет» и начинает занимать еще не опорное, но значительное место в восприятии. Сам индивидуум психически еще не является абсолютно сознательной единицей, а тяготеет к бессознательному чуянию и восприятию, которое в целом единое у всего вида (все чуют одно). Однако наш вид развивался и эволюционировал внутри больших единых коллективов (стай), в которых связь между членами чрезвычайна важна ради большей согласованности не только во время коллективной охоты, не только ради точного оповещения всех о приближающейся опасности, не только ради размножения и народившейся на свет неживотной сексуальности (то самое первое сокращенное добавочное желание к репродукции), но и ради удовлетворения своей основной потребности ─ желания съесть ближнего, чего однако нельзя сделать внутри стаи из-за возникшей в психическом системы табу на убийство. Людская природа (наша ранняя природа, не животная, а именно человеческая) ─ это воевать и грабить. Разве? Да. На первый взгляд, нелицеприятное заявление, которое среднестатистический культурный человек с собой ассоциировать откажется. Но это просто с непривычки. Сублимированное желание съесть ближнего своего (сокращенное добавочное желание к пище, при сокращении перенаправляемое вовне и в нем воспринимающее людей как пищевой объект) проявляется в желании заполучить то, чем он владеет. И поскольку у всех (кроме уретральника и зрительника) есть такая природа, то война и грабеж не внутри своей стаи, а снаружи, у других стай, ─ это ранняя форма нашего общего неудовлетворенного желания. Все эти факторы приводят к постепенному возникновению потребности в более точной смысловой связи между людьми. Высшие животные постоянно согласуются между собой более или менее сложными звуковыми сигналами. Высшим приматам свойственна еще более сложная система коммуникации, включающая также множество нечленораздельных звукосочетаний, передающих определенные наборы смыслов, в основном о репродукции, пище, грядущей опасности. У человека эта способность выходит на иной уровень.

Человек много чего бессознательно чует благодаря своему вомероназальному органу, обеспечивающему хемерецепторную связь между происходящим и воспринимаемым извне в виде химических молекул (например, феромонов), и точной бессознательной реакцией (обратной связью), отражающейся в нашем существе через древний мозг в виде ощущений, например, на существующую опасность, сексуальные стимулы, то, на что способны другие люди, восприятие их ранга и т. д. Однако человек ничего не понимает из этого толком, но может действовать, может таким образом, например, сохранить себя, отреагировать. Оральный вектор возникает, в первую очередь, как способность конвертировать эти ощущения из бессознательного чуяния в точную смысловую вибрацию, точное слово, смысл. Это добавочное желание. До возникновения добавочного желания эти особи могли воздействовать на всех других особей стаи криком, моментально «срывая» их тела с места в укромные и безопасные места, спасая от приближающейся угрозы. Через слова оральник способен воздействовать на других людей на совершенно ином уровне, потому что его слова ─ идеальная конвертация того, что чуют в бессознательном все, только не осознают, а, услышав слово, каждый осознает смысл того, что он чует. Поэтому в слушателях возникает эффект принятия услышанных смыслов, согласия. Оральник при этом даже не думает, что говорит, просто говорит, из него слова льются непроизвольно, стимулируемые тем неосознаваемым «биением жизни», беспрестанно происходящим внутри коллективного бессознательного, с которым он связан. Оральность ─ это как струны коллективных бессознательных желаний, в любую минуту готовые играть избранную мелодию. Например, девушка, проходящая мимо молодого парня и своим запахом приводя сексуальное в его психике в некоторое возбуждение, вызывает непроизвольную реакцию у оральника, в нем это возбуждение конвертируется в слова. Это не сознательный процесс. Слово ─ это энергия, особенно оральное слово. В оральном голосе особая сила, у оральников особый речевой аппарат, особый, пронизывающий тембр голоса. Слова, сказанные оральником, воздействуют так, что доходят до психики в обход цензуры сознания. Рот оральника ─ это он сам, без рта не может быть оральника, как не может его быть и без говорения. Геометрия комфорта оральника ─ это горизонтальный овал. Это геометрия комплементарна внутренней психической сути оральника.

Обонятельный человек ─ самое редкое живое вещество среди людей. Возникая, добавочное желание этого вектора имеет форму «сохранить себя во что бы то ни стало», но оно настолько велико, что невозможно для одного человека, чрезмерно, поэтому включает в себя всю стаю. Особым образом. Оно устроено с точностью до наоборот от другого чрезмерного для одного человека либидозного желания ─ уретрального вектора, которое «проливается», «выплескивается» на всех остальных членов стаи, становясь формой животного альтруизма, желанием отдать всем в нехватки (потребности), и именно от этого получая удовольствие. В случае обонятельного вектора желание также распространяется на всю стаю, становясь желанием сохранить всю стаю, но лишь потому, что обонятельник отчетливо чует, воспринимает, что без стаи человеку невозможно сохранить самого себя, нельзя выжить. Обоняние ─ это внутренний корень коллективного уровня человеческой психики. Обонятельное желание сохраняет нас всех как вид посредством индивидуальных желаний отдельных обонятельных особей. Это второй по рангу человек в иерархии стаи. Уникальной особенностью обонятельника является возможность скрывать свою заметность, яркость проявления своего физического существования, а именно сокращать свой эмоциональный фон практически до нуля, что делает его почти незаметным. Не для глаза, а для носа. Чем ярче человек внутренне фонтанирует эмоциями, тем более он заметен. Тело буквально фонит бессознательными запахами, согласуясь с психическими реакциями. Даже у современного человека вомероназальный орган и феромонный фон других людей вершат огромную часть случающихся с ним ощущений, возникающих к людям отношений и мыслей, сексуальных влечений и страхов. Тот, чье присутствие явно и заметно, всегда находится в определенной опасности. В животной пищевой цепи тело ─ это пищевой ресурс. Но нашему виду удалось стать на пьедестал пищевой цепочки. Внутри нашего вида сформировалось подобие животной пищевой цепочки ─ пищевая иерархия, со своими рангами и внутренними регуляторами. В человеческих сообществах психика и ощущения человека ─ это тоже пищевой ресурс, но уже для утоления психического голода других людей. Люди ─ это сублимированные каннибалы. Чем меньше тебя видно и заметно, чем меньше о тебе известно, тем больше шансов у тебя выжить. Особенно так это было на заре человечества. Обонятельника вообще не видно, люди не понимают этого человека и ненавидят его, причем не знают точно почему. Отсутствие запаха, максимально сниженный феромонный фон тела вычеркивает человека из списка восприятия других людей. Не испытывая ни ощущений, ни психических реакций, ни эмоций, от которых тело фонтанирует хемосигналами, человек видит обонятельника глазами, но не ощущает, бессознательно не «считывет» его, как остальных живых людей, и пугается, воспринимает его как нечто сверхъестественное (случается обычно со зрительными людьми) и чувствует себя рядом с ним некомфортно. Обонятельников боятся и ненавидят, это серые кардиналы, политические советники, это стратеги при вожде, имеющие полную протекцию от вождя. Эти люди принуждают других к полезному труду исключительно своим присутствием, поскольку страх перед обонятельником лишает людей чувства защищенности и безопасности и бессознательно толкает сохранять свою психику, свою жизнь, добывать это утерянное чувство внутри своего жизненного пространства, то есть делать из себя военную и/или экономическую единицу, исполнять свою видовую роль, внося свой вклад в поддержание коллективной системы безопасности в разных, необходимых для этого формах. Геометрия комфорта обонятельного вектора ─ зигзаг. У зигзага особая символика, это неопределенность в пространстве, неуязвимость.

Зрительный вектор ─ уникальный, с точки зрения современного мира, вектор. Мир, который внутри цивилизации сегодня создает человек, наполнен красками, всевозможными сложными формами индустриального дизайна, зданий, автомобилей, внутриквартирной утвари. Картинами увешаны не только музей и выставочные пространства, но и квартиры, офисы и даже больницы. Человеку хочется радовать свой глаз красотой. Но это нужно не каждому человеку, красотой наслаждаются именно зрительники. Другие в целом ничего против не имеют. Зрительные люди уникальны еще и тем, что у них единственных психика устроена не как влечение к жизни, а наоборот, как антижизнь, она как будто антиприродна, не способна к сохранению себя во времени. Зрительная женщина не способна родить, зрительный мужчина не способен к убийству, он даже не может драться, если нужно постоять за свое достоинство и имя, не говоря уже об убийстве врага. И пусть сегодня неспособность к убийству в общепринятом культурном значении считается нормой, но абсолютная психическая неспособность к этому при других обстоятельствах нормой у сублимированного каннибала, воюющего с себе подобными на протяжении всей истории, считаться не может. Корень психического состояния зрительного человека кроется во врожденном страхе за свою жизнь из-за психической неспособности сохранить самого себя. Тело хочет себя сохранить, а психика не может. Зрительный человек в разы больше остальных людей нуждается в чувстве защищенности и безопасности, настолько, что даже сексуальность кожно-зрительных людей, первых эволюционно возникших зрительных людей (на базе кожного вектора), используется ими ради сохранения себя как у женщин, так и мужчин. Нередко, если обстоятельства вынуждают, то сей востребованный другими людьми природный актив выставляется на продажу, за средства, кров, защиту. Зрительные мужчины могут искать защиты у властных женщин, но нередко и просто у крепких анальных мужчин. Зрительных женщин ближе всех остальных притягивает к уретральному вождю, потому что он обеспечивает ее запрос сполна. Геометрия комфорта в зрении ─ это круг, шар. Это связано в тем, что форма круга создает внутреннее чувство безопасности и защищенности, которое так необходимо зрительным людям. В противовес же, более угловатые и острые формы вызывают беспокойство и страх, ведь мы, зрительники, эволюционно знакомы с этими формами: это острые шипы растений и деревьев в ночи, это когти и зубы хищников, которые ранили, убивали и съедали кожно-зрительных людей в первобытные времена. А страх быть съеденным ─ это и сегодня основной страх зрительного человека.

Звуковой вектор ─ это желание раскрыть и познать мир, его устройство на всех уровнях бытия. Это поиск смысла во всем, это вопросы как, почему и зачем, которыми звуковик непрестанно задается, смотря на любую деталь внешней реальности, на побег ландыша, на свисающую сосульку, на сияющее Солнце, на текучесть воды, на мертвое тело недавно живого человека. Устремление звуковика, пребывающего в реальности физической материи, направлено за пределы материи, в метафизику. Поэтому звуковики ─ любители всего сложно и непонятно устроенного, того, за чем можно усмотреть какую-нибудь абстракцию смысла, что-то нетривиальное, неясное, неизвестное и неизведанное, скрытое от сознания. Звуковой вектор ─ это последнее из восьми добавочных желаний, что возникло, полностью оторвав человека от бессознательного восприятия и сформировав индивидуальность и личность. Геометрия комфорта в звуке ─ это не какая-то конкретная фигура, а нечто сложное и неясное, абстрактное, что настраивает на продолжение поиска смысла.