Изнасилования на войне

С древних времен война и секс ходят рядом. В «Илиаде» Гомера мы можем встретить свидетельство об изнасилованиях на войне. Руководивший осадой Трои греческий военачальник Агамемнон пытался убедить своего героя Ахилла продолжить борьбу, пообещав после победы отослать в гарем Ахиллу всех женщин острова Лесбос и города Трои, которые будут «наиболее прекрасны после Елены». По дошедшим до нашего времени свидетельствам, изнасилования признавались законным правом солдата еще в римских войнах VI века. То же самое происходило в столетней войне между Францией и Англией и происходит по сей день.

Продолжение рода

Когда впервые наш предок явственно осознал свою отдельность от прочих сородичей - собственное Я, присутствия других Я вызвало у него неприязнь. Эта неприязнь происходит из запрета и ограничений на «животные» первичные позывы к сексу и убийству, глубоко укорененные в недрах человеческой психики. Ранний человек наблюдает стаю через свою нехватку пищи, как объект пищи. Однако своих соплеменников нельзя так просто съесть. Нельзя сексуально пользоваться чужими женщинами без спросу, если эти женщины из твоей стаи. Нечто внутри не позволяет. Это нечто и есть первые, крайне важные элементы человеческой природы, психики, бессознательного.

Момент отрыва человека от животного – это коллективное добавочное желание к пище. Ведомый этим желанием, он хочет добывать пищи в разы больше, чем нужно непосредственно для прокорма. С этого начинается человек. Добавочное желание всегда природой ограничивается на прямое использование, т.е. реализацию вовнутрь себя. Это ограничение в корне меняет его проявление в человеческой психике, как в пределах сознательного восприятия отдельно взятого человека, так и на уровне коллективного бессознательного.

Коллективное добавочное желание к пище, сократившись, проявилось для каждого человека качественно иным ощущением своих сородичей-соплеменников и себя самого на их фоне. Сократившись, это коллективное желание стало для каждого первым сознательным ощущением своего Я, отдельного от соплеменников. В этом же новом состоянии ума ощущался и запрет на убийство соплеменника, естественно вызывающий чувство неприязни, как и любой запрет. Коллективное бессознательное в первую очередь выполняет функцию сохранения людей как вида. Здесь нет места сантиментам. Человек «психически» несравнимо больше животного, и эта величина несет в себе огромный риск самоистребления. Учитывая неотъемлемую часть природы человека, ее базу - первичные позывы к сексу и убийству, коллективное бессознательное регулирует поведение каждого человека в пределах той общности, где он выживает – первобытной стаи. Поведение человека, его мысли и порывы, обусловлены природными программами поведения в стае, основанными на системе запретов и ограничений. Сокращенные добавочные желания в разных векторальных мерах приводят к тому, что в первобытной стае люди выживают, исключительно выполняя видовую роль. Это сублимация добавочных желаний, жизненной силы.

Итак, ради сохранения вида существует запрет на убийство и сексуальное насилие «внутри пещеры». Этот запрет подсознательно ощущает каждый человек. Даже испытывая к соплеменнику сильную неприязнь, человек не пойдет на убийство без веских оснований. Психически нормальный человек, не отягощённый тяжелыми социальными фрустрациями, не способен убить собрата с близкого расстояния, без провоцирующих это убийство событий – драки, защиты своей женщины, своей чести и т.п. Однако нести смерть живому требует сам закон сохранения жизни – человеку нужна пища, нужны новые земли. Не воюя, человек пребывает в состоянии, которое системно-векторная психология называет состоянием «мир», противопоставляя ему состояние «войны».

Воинский пыл в человеке надо разбудить, снять внутренний запрет на секс и убийство под силу в мирных условиях лишь кожно-зрительным самкам. Для мужчины кожно-зрительная женщина – это соблазн во плоти, ее хотят все. Она «публична» по своей природе – единственная не рожающая самка, неограниченная в сексуальном поведении, не предназначенная природой для одного мужчины, чтобы дать ему потомство.

Эти девочки возбуждают мужчин на военные подвиги сексуально-окрашенными танцами и песнями. Чем меньше одежды на девушке, чем более эта одежда откровенна, тем больший эффект имеет ее действо.

Так было 50 тыс. лет назад, так это по сей день. Несколько кожно-зрительных красавиц способны до безумия возбудить мышечное войско. Их голые тела и сейсмически действующие на мужчин феромоны пробивают запрет на секс и убийство, оголяя само ядро «желания к жизни».

Секс и убийство – оба составляющие влечения к жизни, которое неизбежно несет с собой смерть. «Биение жизни» - это ее распространение, пульсация, экспансия. Живое не может расти и процветать без захвата новых территорий проживания, что означает войну, без потребления, а значит и разрушения того, что потребляет.

В состоянии войны, когда психическое состояние мышечных воинов танцем кожно-зрительной самки переводилось из монотонии (состояние - «мир») в ярость (состояние - «война»), слетали все запреты. Вчерашние землепашцы шли уничтожать врага. Мышечники, будучи основой любой армии, легко способны забрать чужие жизни (нутром ощущая при этом, что делают благое дело для того, кого убивают. Это мышечная специфика отношения к смерти) и так же легко отдают свою жизнь.

Насилие над женщиной

Когда во время войны убивают мужчин, остается много женщин способных родить и тем самым восполнить численные утраты. Множество их становится жертвой сексуального насилия. Несмотря на жестокость и травматичность этих массовых изнасилований, они приводят к рождению нового поколения людей. Так было всегда, во время всех войн – это один из механизмов обеспечивающих выживание человеческого вида.

Смысл животной природы – оставить свой генофонд. Ради этого любой самец идет на смерть, вступает в бой за самку. И, несмотря на то, что человеческие отношения между полами строятся на ином уровне, животная потребность продолжения рода велика. Человек сознательно не способен отделять влечение, относящееся к инстинкту размножения от человеческой сексуальности, поскольку в обоих случаях задействованы одни и те же центры удовольствия. Война обостряет потребность сохранить свой генофонд. Мужчина идет убивать и, будучи готовым к тому, что и его могут убить, всей своей природой стремится обеспечить продолжение рода. Человек чаще всего не отдает себе в этом отчет.

Плюс, неудовлетворенное сексуальное желание порождает избыточную агрессию, которая на войне возрастает на несколько порядков. Армия способная убивать, обязательно будет насиловать. Запретить армии насиловать, значит, запретить армии убивать.

Внутреннее «разрешение» на убийство, автоматически включает разрешение грабить и насиловать. Мышечные воины, убивая всех мужчин захваченного поселения, насиловали женщин. Изнасилование военного типа - божественный акт милосердия по отношению к человечеству как к виду, акт, направленный на продолжение рода.

Для каждой изнасилованной женщины – это личная трагедия, психологическая и часто физическая травма. Тем не менее, продолжение рода будет происходить, не смотря ни на что. В животной природе размножение – превыше всего. «Ни армейские бордели, ни местные проститутки, ни фронтовые подруги не в состоянии заменить солдату ритуал насилия. Он испытывает не потребность в физической любви, а жажду разрушения и неограниченной власти.»

Известный историк А. Тойнби собрал подробные документы об изнасилованиях женщин во время Первой мировой войны. "От Льежа до Лувэна немцы прорезали коридор террора. Дома были сожжены дотла, деревни разграблены, гражданское население заколото штыками, женщины изнасилованы".

Убийство изнасилованных женщин

Злость, ярость и агрессия, владеющие душой солдат на войне, сеют смерть вокруг себя. Гибнет также масса женщин и детей. Однако женщин гибнет несравнимо меньше, чем мужчин. Как правило, насилуя побежденную женщину, солдат сохраняет ей жизнь, а она успокаивает его душу. И это положение объясняется тем, что мужчина начинает испытывать определенную эмоциональную связь с женщиной после первого с ней сексуального акта. Однако военные изнасилования нередко заканчиваются убийством жертвы. «Есть ли у военных изнасилований черты, отличающие их от изнасилований в мирной гражданской жизни? Называются в целом три характерных признака. Прежде всего, это публичный акт. … Второй признак военных сексуальных злоупотреблений - групповое изнасилование. … И, наконец, третий признак военных изнасилований - убийство женщины после сексуального насилия.»

По свидетельствам участников и очевидцев изнасилований в некоторых случаях можно сделать предположение о не полном снятии культурных ограничений в условиях современной войны. В некоторых случаях, скорее всего, речь идет именно об обладателях верхних векторов, которые, как и древнее мышечное воинство без моральных ограничений легко шли на убийство и насилие, но их собственное психическое ограничение приводит к желанию избавиться от «виновницы» противоречащих их природе действий. Во времена появления военного трибунала, и в тех случаях, когда солдатам сверху поступали приказы о запрете насиловать под страхом жестких взысканий вплоть до расстрела, приказы игнорировались. Однако для сокрытия изнасилований часто жертв убивали.

Нельзя забывать и о так называемом давлении группы. Мышечник всегда поступает «как все». Попадая в ситуацию необходимости выбора – быть вместе с другими или пойти «против коллектива», выбор делается в пользу коллектива. Даже если впоследствии выражается сожаление, свое поведение оправдывается внешним давлением. К тому же в армейской среде нередко изнасилование это предмет гордости. Например, в среде солдат японской армии в преддвериях второй мировой войны было распространенно мнение, что секс с девственницами дает солдату больше сил в сражениях. Поэтому групповому насилию подвергались практически все женщины, попадавшие в их поле зрения. Важно поведение самой женщины во время изнасилования. Крайне эмоциональная реакция может произвести на мышечника дополнительно раздражающее воздействие. А если женщина, в надежде избежать дополнительных травм, ведет себя соблазняющее, имитирует желание и возбуждение, повышается вероятность, что такая связь завершится убийством. Чаще, вспарыванием живота. Преимущественно, жертвами мышечного насилия становятся виктимные кожно-зрительные женщины, но на войне это правило скорее вторично.

Нужно учитывать и желание отомстить врагу, как например, это было в годы Великой Отечественной войны. Вот, например, что пишет в своих воспоминаниях танкист, дошедший до Берлина: «Наши люди были злы. Все они потеряли родителей или родных. Они были злы. Был строжайший приказ не трогать женщин. Но наши солдаты мстили - они насиловали. Это было строго запрещено.»

Нередко беременным женщинам помимо изнасилования вспарывали животы, извлекали и умерщвляли плод.

Тем не менее, были и иные случаи, в меньшей степени описанные, когда воины, совершавшие насилие над женщинами побеждённых, в них влюблялись и оставались с ними жить. В большинстве случаев жертвам насилия, несмотря на психические и, зачастую, физические травмы, сохранялась жизнь.

Военные изнасилования - статистика

Сегодня наиболее горячо обсуждается статистика изнасилований немецких женщин в конце Второй мировой войны. Различные источники дают весьма противоречивые оценки числа изнасилованных женщин. Учитывая серьезные расхождения в цифрах и свидетельствах, необходимо помнить о возможном использовании подобной информации в политических и пропагандистских целях. Во время Второй мировой войны геббельсовская пропаганда старалась запугать население, принудить его к сопротивлению, а западные журналисты старались подбросить «жареных» фактов своим читателям.

«Несколько лет назад вышла книга английского историка Энтони Бивора «Падение Берлина», в которой приводится информация о случаях, связанных с изнасилованием. Историк опирается на такие "факты": одна женщина сказала, что русские изнасиловали 1 миллион немок. А один берлинский врач, якобы, насчитал не менее 2 миллионов. И вот именно эту цифру Бивор и приводит как основную.»

По сей день, подобная статистика является средством политического влияния, создавая необходимый образ страны. Советский солдат, благодаря особым образом представленным данным, уже становится не воином-освободителем, а жестоким захватчиком.

Ирландский журналист Корнелиус Райэн в своей книге «The Last Battle» пишет, что говорил с врачами, по оценкам которых в Берлине подверглись изнасилованиям от 20 000 до 100 000 женщин.»

Впрочем, армии всех стран, участвовавших во Второй мировой войне «отличились».

«Во время Второй мировой войны в американской армии зафиксирован 971 случай осуждения за совершение изнасилования. Не подлежит сомнению, что многие изнасилования остались неотмеченными, т.к. никакого официального расследования в отношении неправомерных действий союзнических армий не проводилось.»

Немецкий историк Мириам Гебхардт утверждает, что в конце войны около 190 тысяч женщин были изнасилованы именно американскими солдатами.

А «японским военным командованием была даже разработана система сексуального рабства: десятки тысяч «женщин для утех» в Азии были вынуждены заниматься проституцией в борделях для военных. Кроме того, над многими девушками совершали сексуальное надругательство в железнодорожных вагонах, в подсобных помещениях при заводах или домах в ночное время.»

Невозможно отрицать само наличие фактов изнасилований. Когда идет война, изнасилования будут обязательно – таково природное право мышечного воина. Но при этом нужно понимать, что цифры статистики не могут быть точными. Не каждая женщина готова объявить, что была изнасилована. Невозможно подсчитать, сколько изнасилованных живет в состоянии стресса, никому не рассказывая о страшном происшествии. Убитые без свидетелей тоже не расскажут.

Более того, возможны и случаи, когда не подвергавшиеся насилию, ожидая каких-либо выгод для себя или под впечатлением увиденного, заявляют об изнасиловании. Такие проявления характерны для зрительного вектора. Нельзя забывать о возможных преувеличениях свидетелей происходящего. Несколько добавляет красок и следствие стресса войны.

Например, в 1945 году австралийский военный корреспондент Осмар Уайт так описывал происходящее: «В Красной армии господствует суровая дисциплина. Грабежей, изнасилований и издевательств здесь не больше, чем в любой другой зоне оккупации. Дикие истории о зверствах всплывают из-за преувеличений и искажений индивидуальных случаев под влиянием нервозности, вызванной неумеренностью манер русских солдат и их любовью к водке. Одна женщина, которая рассказала мне большую часть сказок о жестокостях русских, от которых волосы встают дыбом, в конце концов была вынуждена признать, что единственным свидетельством, которое она видела собственными глазами, было то, как пьяные русские офицеры стреляли из пистолетов в воздух или по бутылкам…»

Военные изнасилования сегодня

Нельзя думать, что современные войны обходятся без жертв изнасилований. «В наше время наиболее печальную славу получили широкомасштабные изнасилования, имевшие место во время пакистанского вторжения в Бангладеш (1971 год). Пенджабцы изнасиловали от 200 000 до 300 000 бенгальских женщин! Солдаты похищали и доставляли в штаб армии девочек школьного возраста, их раздевали догола, чтобы они не смогли скрыться бегством... Их также использовали для съемок порнографических фильмов.»

В конфликте на Украине уже в наши дни происходят изнасилования, в том числе с последующим убийством. Так в конце октября 2014 года премьер-министр ДНР Захарченко заявил о найденных под Красноармейском телах: «382 девушки возрастом от 18 до 25 лет по состоянию на 14 октября этого года пропали без вести. 286 тел застреленных в затылок, в голову обнаружены в посадках, в лесах под Красноармейском с фактами изнасилования — это батальон "Днепр-1", город Красноармейск.»

Независимо от уровня развития цивилизации, выпущенная на свободу животная природа человека требует убить соперника и забрать его женщину. И чем больше человечество отрывается от животного уровня, тем большим контрастом воспринимаются военные изнасилования, и с тем большей жестокостью они происходят.

Гораздо больший объем психики современного человека, по сравнению с даже предыдущим поколением, несет в себе огромный запас ненависти, которую уже не в силах ограничить никакие культурные рамки. Простые изнасилования уже не могут удовлетворить психические потребности войска, они становятся все более жестокими, все более изощренными. Стоит хоть немного снять природные ограничения, вся эта ненависть выплескивается бурным потоком, уничтожая все живое на своем пути, включая женщин. Современные войска ушли далеко от мышечных воинов древности в своем психическом, но все равно животная природа диктует потребность – убить соперника и успеть продолжить род, пока не убили самого.