Коллективное бессознательное и сознание

Пусть меня не слышит ухо -
Громок зов мой в недрах духа;
В разных образах встает
Мой суровый, властный гнет
Фауст

От автора:
Данная статья ставит перед собой задачу приблизиться к пониманию природы бессознательного.
Она призвана исключительно направить читателя на размышления о природе бессознательного,
а также природе происходящего с человеком феномена восприятия реальности.

Бессознательное - сфера психики, недоступная сознательному восприятию, однако являющаяся определяющей для большинства аспектов человеческого восприятия, основополагающей для формирования психологической конституции человека и всецело определяющей формы желаний человека, а соответственно, и желаемые, а также доступные виды наслаждений, «конфигурацию» центрального для нашего естества принципа удовольствия.

Есть ли вообще бессознательное ?

Для людей, глубоко интересующихся темой устройства психики, ответ на вопрос, пожалуй, будет очевиден, но тем не менее приведем всего лишь один пример, явно указывающий на суть феномена, в особенности с психологической точки зрения. Поскольку нередко интерес к бессознательному возникает у человека, когда он сталкивается с проявлениями своего «Я», которые совершенно не в состоянии контролировать.

Сегодня немало людей страдает от явления, именуемого социофобией, — мгновенного, непроизвольно возникающего, беспричинного страха и соответствующей ему соматической реакции в виде, например, сильного сердцебиения, покраснения лица, потоотделения, резко выраженной боязни осмеяния, неприятия со стороны других людей при контакте с ними. Человек не понимает истинных причин возникновения этого комплекса страхов, даже когда способен рационально проследить, как они возникают, не может их предотвратить и не может их унять.

То есть над этим проявлением себя у него нет никакого контроля и нет инструмента отменить это явление без применения психоактивных веществ, например алкоголя или ряда других лекарственных препаратов.

Так что же такое бессознательное?

При рождении человек — во многом чистый лист. К тому же при рождении младенец человеком в прямом смысле слова еще не является. Тело — человеческое, но кроме этого, ничего другого от человека в нем пока нет. В отличие от детеныша животного, рожденному младенцу необходимо пройти определенные этапы развития, чтобы приобрести человеческие свойства и качества. Животное рождается животным сразу, и ему необходимы определенные навыки, чтобы выжить и сохранить себя, которые оно инстинктивно оттачивает. В мире людей человеком как таковым является сознательная и чувственная форма жизни, и вне контакта с другими людьми у ребенка нет возможности даже научиться говорить и понимать слова, у него не разовьются никакие из высших когнитивных способностей, присущих роду людскому. Не разовьется чувственность, он не сможет испытывать даже тех чувств, что доступны самому слаборазвитому человеку без зрительного вектора. Однако если рожденная «матрица живого вещества» не развивается в человека, то и дееспособным животным ему никогда не стать. Это будет просто нежизнеспособное существо.

Таким образом, человек — это не тело.

К тому же человеческая форма жизни изначально не формируется из единой особи, вдруг совершившей эволюционный скачок от инстинктивной формы взаимодействия с внешней средой к сознательной. Люди — отдельный вид. Наши непосредственные предки также были отдельным видом, однако это был вид прямоходящих животных. Этот вид, как и все другие виды животных, находясь в пищевой цепи природы, подчинялся основному закону природы — сохранению себя.

Первым шагом, оторвавшим нас от животных и приведшим к появлению раннего сознания, стало возникновение добавочного внутривидового желания к сохранению вида, желания, затронувшего всех его особей. Добавочное желание к сохранению возникает, когда вид находится под реальной угрозой исчезновения, что случилось и с видом наших предшественников.

Однако, прежде чем уходить в исследование сознания, нужно вспомнить, что мы пытаемся разобраться с природой бессознательного, природой того, что современный человек не осознает, однако влиянию чего постоянно подвержен.

Чтобы обозначить природу бессознательного, во многом неявного, нужно его определить на фоне чего-то явного. А наше сознание, или его работа, — это как раз то, пожалуй, единственное явное, от чего в этом анализе можно отталкиваться, чтобы оттенить, обозначить бессознательное.

Конкретные, оформленные индивидуальные желания, порождаемые восприятием, вполне укладываются в область сознательного. Когда человек думает, что хочет стать врачом, инженером, спортсменом и т. д., и находит этому подтверждение в своих ощущениях и в мысленных рационализациях — это не относится к бессознательному. Однако его реальные способности и психические свойства, его психические потребности, без удовлетворения которых он будет чувствовать себя плохо, какие бы рационализации ни возникали в голове и ни утверждались вслух, — это проявление бессознательного. Человек может даже не задумываться и не знать о существовании подобного рода проявлений своей психики. Например, взрослому человеку необходима социальная реализация своих врожденных свойств. Если ее нет и человек длительное время бездействует, т. е. не стимулирует свои свойства адекватной нагрузкой, то он скатывается в состояние фрустрации того или иного вектора. Фрустрация анального вектора, например, порождает такую «душевную» форму отягощенности мерзостным и нечистым, как будто человек, крайне ценящий чистоту, с головой проваливается в чан с нечистотами и искренне чувственно негодует от происходящего. Однако для сознания такое психологическое погружение болезненно, и, не находя адекватной ему компенсации, ощущение вытесняется из сознательного восприятия в «фоновый режим». У человека остается тем не менее чистосердечное желание приобретенной грязью покрывать все вокруг себя, делиться ей со всем миром. Это может проявляться как косвенно, так и буквально: например, в разведении реальной, физической грязи вокруг себя (пищевой, туалетной и пр.), вместе с тем распространяя и психологическую грязь — часто это поношение, очернение и обесценивание всего вокруг. В эпоху повсеместного интернета это ярко отразилось в форме анонимного троллинга, который неизбежно можно найти почти под каждым более или менее читаемым или просматриваемым онлайн-контентом, который можно комментировать. В большинстве случаев человек даже не осознает, что с ним рядом очень неприятно находиться другим людям, не осознает своего состояния и того, что от него исходит. Не осознает, что он компенсирует свое состояние за счет «психологического гряземазания» внешнего пространства и что это приносит некую радость и удовлетворение.

Таких примеров множество в проявлении каждого из восьми векторов. Таким образом, часть бессознательного — это наши добавочные желания, это вектора. Они требуют своего наполнения. Отсутствие наполнения проявляется в избыточном неудовольствии, фрустрации ненаполненного желания, и психическая конструкция стремится сократить преобладание этого недовольства или, иными словами, наполнить желания.

Сознание — особенность исключительно человеческая

У каждого человека может быть от одного до восьми векторов, что определяет его лично, его индивидуальную психику. Вектора определяют все наши устремления и задатки, которые в большей или меньшей степени развиваются в конкретные способности, применяемые нами в жизни. Все, что человек (человеческая форма жизни) воспринимает, воспринимается им в сознании и чувствах. В пределах сознания человек имеет способность к восприятию смыслов, к созданию мыслеформ, являющихся основным продуктом и операндом сознания. У животных нет этой способности. Сознание — это та область, в которой точные ощущения из бессознательного конвертируются в смысл — автоматически. Поэтому представляется вероятным, что эволюционное развитие жизни «подразумевало» создание сверх биологической способности, формы восприятия, в которой сам смысл свершающегося в рамках эволюции, ум и рука «деятеля общего развития» смогут быть восприняты.

Вышесказанное подразумевает связь между сознанием и бессознательным. Однако до-сознательная форма жизни вида наших животных предшественников основывается на инстинктах.

Сознание возникает не из ничего, но на базе набора внутривидовых согласованных инстинктов вида наших животных предшественников. Несколько слов об инстинктах. Инстинкт — это жизненно важная целенаправленная адаптивная форма поведения, обусловленная врожденными механизмами и реализуемая в ходе онтогенетического развития особи. Инстинктивная форма поведения характеризуется строгим постоянством своего внешнего проявления у данного вида организмов и возникает на специфические раздражители внешней и внутренней среды организма. Все инстинкты, реализуемые в поведенческих реакциях животного, направлены на получение полезного результата. То есть инстинкт — это по большому счету сложный безусловный рефлекс, реализуемый с помощью рефлекторных колец (нейронных цепей), становление которых генетически запрограммировано, то есть они формируются вне зависимости от жизненного опыта индивидуума. Передаются эти поведенческие программы по наследству и записаны в молекуле ДНК.

Ряд внутривидовых инстинктов направлен не только на одну особь или на сохранение конкретной особи, но является именно непосредственно ориентированным на эволюционный успех вида. Например, присущий «территориальным животным» инстинкт внутривидовой агрессии, где особи своего же вида изгоняют себе подобных с заселенной территории, обеспечивая тем самым максимальное заселение доступного и пригодного для обитания этого вида ареала. В принципе и один из центральных инстинктов, инстинкт размножения, также сложно назвать просто направленным на индивидуальную особь. Это — инстинкт явно видового уровня и направлен на достижение бессмертия вида во времени. Однако, как известно, многие виды, обладая кажущимся биологическим бессмертием в течение определенного периода, способны его утратить. Виды могут исчезать с лица земли.

Отвлеченное рассмотрение какого-то отдельного вида животных нередко наводит на мысль о том, что эта форма жизни является одним их возможных способов реализации принципа удовольствия в сложной среде, где помимо этого вида существуют другие конкурирующие виды.

Таким образом происходит становление нового вида и формы реализации принципа удовольствия на определенном ландшафте и в пределах определенной пространственной протяженности (имеется в виду, что виды блох живут в иной пространственной протяженности, нежели виды слонов). Каждый вид имеет и занимает свою нишу, то есть «вписывается» в то, что доступно к потреблению. Тем самым имеет свое важное, полезное опосредованное и неизвестное ему самому значение в общей системе экосистемных взаимодействий.

К тому же стоит упомянуть, что эволюция фауны сопряжена с эволюцией флоры. Например, есть исследования, показывающие прямую связь между крушением мезозойской фауны, включая динозавров, и монополизацией цветковыми растениями, появившимися около 140 млн лет назад, обнаженных участков речных наносов, гарей и оползней. Сотрудничество с насекомыми дало цветковым преимущество в опылении в этих обедненных экосистемах. Быстрая эволюция в несбалансированной среде дала начало появлению видов, начавших успешно конкурировать и в других экологических нишах. Запущенная цепочка событий спустя миллионы лет привела в итоге к исчезновению характерной мезозойской флоры, а затем и фауны. То есть эволюционирует и изменяется все многообразие форм, сконцентрированное внутри экосистемы.

Помимо инстинктивных безусловных рефлексов животные способны и к развитию условных рефлексов, то есть автоматических реакций и стереотипов, сложившихся в результате индивидуального опыта данного индивидуума. То есть стереотипы эти могут быть разными у разных особей одного и того же вида.

Еще один интересный момент проявления природы инстинкта в том, что он не «статичен» в случае отсутствия запускающих его импульсов, подобно механической машине, которая просто бездействует и «ждет» пока ее запустят. Наоборот, инстинкт проявляет себя почти постоянным поиском биологически значимых раздражителей (аппетентное поведение). Часто это проявляется через использование «малых служителей сохранения вида», которые находятся в подчинении «больших» инстинктов - добычи пищи, размножения, бегства и агрессии. Например, вынюхивание, выслеживание, бег, погоня у волков - являются инструментами каждого из «больших» инстинктов. Тем не менее если волк в конкретный момент времени не хочет есть, вокруг нет других волков и животных, а также самок с начавшимся эстральным циклом, это не значит, что он ляжет и будет ждать пока голод не вернутся к нему. Он будет бегать и высматривать. Давайте также рассмотрим несколько иную перспективу на примере гусей. Если держать гуся на пруду, где нет корма, за которым можно нырять ко дну, и при этом накормить его на берегу вдоволь так, что больше за подкинутой пищей на берегу он не идет, но будучи на воде кинуть ему зерно, он тотчас же будет нырять за ним. То есть он начинает «есть, чтобы нырять». Инстинкты требуют своей разрядки, и это касается в том числе и «малых» инстинктов, которые сами по себе, в отдельности, не отвечают за сохранение особи или вида. Стоит, однако упомянуть, что «производство» таких инструментальных действий не происходит «из ничего», есть множество внутренних и внешних рецепторов, воспринимающих внутренние и внешние раздражения и передающих их дальше в виде возбуждений. Есть нужды тканей, есть железы внутренней секреции, гормонами запускающие нервные процессы. К тому же «высшие инстинктивные инстанции» следят за разрядкой появляющейся избыточной энергии, которая может быть опасной, например, в случае инстинкта внутривидовой агрессии. Более того, «производство» инстинктивного движения обыкновенно приблизительно соразмерно ожидаемому на него «спросу». Собака может бегать гораздо больше чем нужно для охоты ради здоровой тренировки мускулов, что является подготовкой к будущей охоте.

Вся сущность биологического организма (например, собаки) — это потребность, желание получить, потребность получить, чтобы быть, существовать, как, например, пищевой инстинкт. Пищевой инстинкт — это биологическая потребность, но суть этой потребности — это желание, сила. Поскольку вещество как таковое было создано (т. е. не существовало вечно, как известно), и, в случае живых организмов, представлено в виде сложнейшей коллекции материальных структур, то, значит, есть «специализированная» сила, сохраняющая сложность этого вещества, его сложную форму. И каждому человеку видно, что живые организмы стремятся сохранить себя, свою форму, инстинктивно. А эволюция, в свою очередь, постоянно усложняет биологические формы жизни, что происходит в лоне конкурентной борьбы с другими, подобными по своей сложности устройства формами жизни и под влиянием возникающих мутаций генома у разных особей. В сложных живых организмах пищевой инстинкт разлагается на множество взаимосвязанных потребностей, как, например, у хищного зверя: потребность желудка переваривать пищу, потребность челюстей жевать, глаз — высматривать и замечать жертву, потребность лап — хватать и раздирать. И поскольку животное, как упоминалось выше, адаптировано под определенную экологическую нишу, то адаптировано и его внутреннее видовое инстинктивное восприятие. Ведь бесконечное многообразие явлений среды и воздействий на живой организм без строгой детерминированности их для его восприятия не позволило бы ему выжить в подобной какофонии, животное не смогло бы ориентироваться и погибло.

Является ли внутривидовой инстинкт бессознательным, а сознание — новым явлением и надстройкой над инстинктом? Или человеческое бессознательное — это больше, чем инстинкт?

Сложные смыслы и мыслеформы выражены в словах. Само по себе слово — это вибрация, заключающая в себе смысл. А сознание, как упоминалось, — это та область, в которой точные ощущения из бессознательного конвертируются в смысл — автоматически. Сознание — это место, где смыслы воспринимаются, это потребность в смыслах, в рациональном восприятии, а точнее, в наполнении рационального восприятия смыслами. А говорение (словами) — это обмен «феноменами сознания», то есть это способность обмениваться представлениями об объектах, или смыслами, что подразумевает еще более широкий спектр явления. Павловым говорение и восприятие речи названо второй сигнальной системой, которая базируется на принципах первой. А первая — это рефлекторная. И слово — это сигнал, то есть триггер сознательных реакций, это искусственное замещение представления об объекте. И еще раз, рефлекс есть автоматически-бессознательное действие, непосредственно слитое с вызывающим его импульсом, а потому и всегда разворачивающееся вовне. Животное непосредственно тождественно со своей жизнедеятельностью. Оно не отличает себя от своей жизнедеятельности. Оно есть эта жизнедеятельность. Человек же делает свою жизнедеятельность предметом своей воли и своего сознания. По крайней мере, определенная свобода воли у человека имеется.

Но если базой для сознательной деятельности является рефлекторная динамика, рефлекторное кольцо, то что значит возникновение «свободы воли», произвольности в отношении рефлекса? Это означает прерывание непрерывности, замкнутости рефлекса, разрыв рефлекторного кольца. Рождается способность к идеальному представлению. Это начало человеческой психики. Способность, разумеется, никогда не появляется без специфической потребности. То есть психика — это потребность и обеспечивающая ее способность. У человека появляется способность произвольно представлять себе почти все, что угодно, по собственной воле.

А рефлекторные механизмы нервных процессов по-прежнему используются в сознательном восприятии? Да. Рефлекс коры головного мозга практически целиком сводится к относительно самостоятельной системе реакций (операций). Рецепция извне является лишь пусковым стимулом. Сам же рефлекс, например, видение круга — это не некая «вещь», находящаяся где-то вне нас, но прежде всего определенный стереотипный «маршрут» движения нашего глаза. Закрыв глаза, мы можем вообразить себе круг без каких-либо внешних воздействий. Другой стереотипный «ход» глаза воспроизводит «прямую линию». Естественно, что стимуляция зрительного рецептора инспирируется внешним воздействием. Но в составе зрительного нерва есть и эфферентные волокна, позволяющие стимулировать процесс видения «изнутри». Такие безусловные стереотипы элементарных движений создают саму способность воспринимать нечто в виде линии или круга.

Однако, несмотря на гигантское разнообразие форм животной жизни, человек отклассифицировал и обобщил их в единое царство. Жизнь животных вращается вокруг базовых инстинктов-желаний — есть, пить, дышать, спать и продолжать род. Человек также не лишен подобных желаний, однако это далеко не единственные желания, свойственные нашему виду. Поэтому и сложность, и широта механизмов восприятия, эволюционирующих после способности к «разрыву» рефлекторных колец, продиктована именно увеличением самих потребностей, желаний, являющихся сутью и причиной жизни — желаний получать наслаждение. Это над-биологическое проявление. Инстинкты являются по сути проявлениями желания, как описывалось выше на примере пищевого инстинкта, разлагающегося на сложные взаимосвязанные потребности, выраженные в конкретных биологических формах. Таким образом, их можно отнести к тому же, упомянутому выше, над-биологическому проявлению жизни. Их можно было бы причислить и к психике, но психика, будучи проявлением, свойственным человеческому виду, является следствием эволюционного увеличения базовых инстинктивных желаний. Начинается это увеличение как добавочное желание к пище и репродукции. И далее продолжается в виде добавочного желания к говорению, ведь именно говорение делает нас действительно людьми (homo sapiens).

На этом развитие психики и сознания не останавливается, и добавочные желания, изменяющие психическое устройство и его объем, формируют то, что в системно-векторной психологии обозначается термином «восьмимерная матрица психического», подразумевая существование восьми типов и форм добавочных психических желаний. Поскольку человек без углубленного знакомства с сутью явления добавочных желаний не имеет никакой возможности осознать и воспринять их проявления в структуре собственного «Я», природу этих добавочных желаний вполне естественно отнести именно к сфере бессознательного. И поскольку проявления тех или иных добавочных желаний полностью оформляют конституцию и проявления индивидуальной психики каждого человека, «восьмимерная матрица психического» относится именно к коллективному бессознательному.

У отдельного человека обычно нет всех восьми добавочных желаний (векторов), а имеется в среднем от двух до пяти. Однако каждый из восьми векторов проявлен в каждом человеке в виде определенных человеческих признаков. Например, все люди имеют способность к говорению, однако всего около 5 % людей являются обладателями орального вектора. Но именно возникновение добавочного желания в оральной «мере» делает наш вид говорящим.

Человеческая способность к говорению возникает как особое психическое желание и свойства, позволяющие передавать и воспринимать сложные смыслы, отражающие потребности растущей в объеме психики, потребности, которые нельзя удовлетворить напрямую. Слово — это вибрация, несущая смысл. Мысли, мыслеформы позволяют нам находить пути удовлетворения наших человеческих потребностей. Не имея такого арсенала, это было бы невозможно. То есть мысли обслуживают наши потребности, желания. Однако животные прекрасно обходятся без этого сложного арсенала. Почему? Потому что у них нет тех потребностей, что есть у человека. То есть у человека есть некие желания сверх тех, что есть у животных, при этом те, что есть у животных, у человека, как уже упоминалось выше, также имеются — желания есть, пить, дышать, спать и желание к репродукции. Что это за иные человеческие желания?

Сознание как инструмент эволюции коллективного бессознательного

Природа сознания — это неудовлетворенное желание, следствие особых табу, ограничений на возможность удовлетворения усиленного (добавочного) желания к сохранению вида. Ввиду физических особенностей вид дальних предков людей был видом слабосильным в сравнении с другими обитателями географической колыбели человечества. На грани исчезновения формы жизни усиливается желание эту форму жизни сохранить. Это фундаментальный закон, наблюдаемый на растительном, животном и человеческом уровнях природы. Это усиление является усилением желаний к пище и репродукции. Эти изменения, в свою очередь, порождают новые угрозы существованию вида, поскольку выводят из равновесия ранее внутренне сбалансированную систему. Добавочный либидозный импульс самца естественным образом требовал своей разрядки. Наши предки жили семьями, контролируемыми вожаками, не подпускающими других самцов к самкам под угрозой расправы, и таким образом многие самцы оказывались исключенными из сексуальной жизни. Наши предки также являлись прямоходящими и хищными животными, в отличие от существующих сегодня обезьян, которых, как иногда кажется, можно в качестве наглядного примера рассматривать в виде наших дальних предков. Жесткая половая субординация, сексуальная агрессия, ведущая к убийству самцами друг друга, прямохождение и связанные с ним осложнения при родах, повышающие женскую смертность, — все это поставило тот вид на грань исчезновения.

Поэтому ради сохранения вида возникает еще один регуляторный механизм ограничительного порядка — в психике возникает добавочное желание к ограничению возникшего добавочного желания, к ограничению первичных позывов, коими в животной жизни являются «секс» и «убийство», т. е. репродукция и добыча пищи. Это добавочное желание к ограничению возникает в кожной мере и является тем, что называется в системно-векторной психологии возникновением кожного вектора, или кожной эротики (это в некотором смысле продолжение терминологии Фрейда, обозначившего психический контур анальной эротики).

Это «ограничение», сокращение этих добавочных желаний стало явлением эволюционного масштаба. Восприятие как таковое и взаимодействие особей внутри стаи основывалось исключительно на внутривидовом инстинкте до этого момента. Сокращение же добавочного желания не приводит к его уменьшению, но производит его в новом качестве, в новой форме — в виде внешней проекции, в противовес власти его исключительно во внутреннем пространстве, ограниченном телом. Это новое качество добавочного желания, сокращенного и проявленного вовне, распространившегося за пределы чувственного, инстинктивного восприятия внутри тела, и стало первой формой раннего сознания. То есть сознание — это феномен «пустОты», это ненаполненное желание к пище и репродукции, которое нельзя удовлетворить в первозданной форме, т. е. с помощью пищи и репродукции.

Добавочное желание к пище и репродукции само по себе возникает у вида наших предков из той меры, из того корня, что является их первоначальной базой — и это то, что системно-векторная психология именует мышечным вектором. Даже сегодня в чистом виде мышечный человек — это психика, состоящая из самых базовых, фундаментальных для поддержания жизни желаний — есть, пить, дышать, спать и стремление к репродукции. Добавочное желание, возникающее в мышечной мере, становится человеческим качеством (формой раннего сознания) после его психического сокращения изнутри наружу, как было описано выше. Однако само это сокращение, способность к сокращению желания возникает благодаря добавочному желанию в кожной мере, той самой, что и является мерой, силой, способной ограничить желание, влечение. Когда среди особей вида наших предков начинают рождаться люди с кожным вектором, то их восприятие кардинально отличается от восприятия всех остальных, у них начинают формироваться рациональные мыслеформы, желание сохранить излишки добытой пищи на завтрашний день. Они способны ограничить себя в желании съесть больше и способны ограничивать других членов стаи в их неконтролируемом стремлении съесть пищи больше, чем вмещает их желудок. От ограничения кожные люди испытывают удовлетворение. В желании ограничения возникает зачаточная перспектива восприятия времени, как бы понимание, что завтра будет другой день и снова нужно будет есть.

Ради описания изменений, постигших вид наших дальних прямоходящих животных предков, а также некоторых особенностей кожного вектора приведу выдержку из статьи «Когнитивные способности человека»: «Появление добавочного желания внутри системы сохранения вида нашего дальнего животного предка по сути своей означало начало эволюционного перехода к новой форме жизни. В качестве примера этого драматического изменения можно привести иллюстративную аллегорию с зерном злаковых культур. Прежде чем посаженное в землю зерно прорастет колосом, оно проходит этап полного распада и разложения, то есть утраты своей предыдущей формы. Точно так же появление добавочного желания означает распад существовавшей целостности вида предлюдей. Наш животный предок ощущал единство вида, жил как единый вид, где каждая особь в восприятии своем имела ощущение единства вида, а в пространстве бессознательно управлялась внутривидовым согласованным инстинктом. Добавочное желание в кожном векторе прерывает внутривидовое целостное восприятие, начинают рождаться особи, отличные от других (с кожным вектором), ощущающие внутри себя меру сокращения добавочного желания, желание к запрету, ограничению и экономии, направленное на пищевые ресурсы и сексуальное влечение. В восприятии этой категории сокращения появляется также первичное, зачаточное ощущение времени (завтрашнего дня) и новая форма добавочного желания к пище: желание к добыче все большего ее количества и сохранению ее от бесконтрольного потребления, в том числе и всей остальной стаей, ради завтрашнего дня (на будущее). Подробней про механизм формирования восприятия времени читайте здесь.

Новая форма жизни стремится сохранить себя. Но и новый вид живых существ, формирующийся на базе предыдущего, подчиняется основному закону природы — самосохранению (сжатию), в данном случае — самосохранению вида. Родившись с добавочным желанием к запрету и ограничению в кожном векторе, человек устремляется в восприятии своего сокращенного желания в сознании к другим членам стаи. Ведь именно на них направлено добавочное желание к пище и репродукции, а также его ограничение и запрет на каннибализм и на убийство внутри стаи, запрет на бесконтрольную реализацию сексуального влечения и запрет на не ведущие к репродукции формы сексуальных сношений. Природа рациональна в своих запретах, рациональна в ограничениях на потребляемые ресурсы — пищу, время, энергию. Мысли в кожном добавочном желании оживляют и облекают в смысл рациональные формы причинно-следственных связей, вынуждающих кожного человека ограничивать себя и других членов стаи. Кожный человек, ограничивая остальных членов стаи в первичных позывах к сексу и убийству (это жесткий закон и наказание за неповиновение), вызывает в них неприязнь, фрустрацию от невозможности съесть ближнего, поскольку это грозит смертью. Таким образом каждый начинает испытывать неприязнь, ввиду ограничения его добавочного желания в пище и репродукции. Каждый обретает свою пустОту, свое «пространство» сознания. Это полностью выводит будущих людей из бессознательного равновесия единого вида. Начинается этап формирования жизни по иному принципу. Возникает стая (вместо стада), возникает социальная форма жизни, появляется коллективная охота как сублимант сокращенного добавочного влечения мужчины к женщине. Возникает распределение пищи согласно рангу в стае. Возникает ранняя коллективная система защищенности и безопасности для всех.

В дальнейшем возникают иные добавочные желания — оральный, анальный, зрительный вектора, — до тех пор, пока не возникает восемь добавочных желаний, векторов, и сокращения на них. Это приводит к полной утрате восприятия единства вида. Стая устремляется к новой форме единства ради сохранения социальной формы жизни — появляется восьмимерная матрица человеческого психического. Появляется человек в полном смысле этого слова, и каждый человек обладает тем или иным типом мышления, в зависимости от его векторального набора.»

То есть от животных нас отличают добавочные желания, формирующие восьмимерную матрицу человеческого психического — коллективное бессознательное. А также сознание — инструмент эволюции коллективного бессознательного.

Индивидуальное бессознательное

Но здесь сразу возникает желание возразить, ведь сознание — это то, что ощущает отдельный человек, и никто более, оно индивидуально. К тому же несложно пронаблюдать, что у каждого человека есть нечто, что можно назвать областью индивидуального бессознательного, непосредственно влияющего на нашу жизнь и восприятие мира и вмещающего, например, вытесненные из сознания по разным причинам чувственные переживания, события, память, образы. Часто это именно болезненные переживания, которые человек не может адаптировать, поэтому они вытесняются в «подсознание» (область индивидуального бессознательного). Однако и все то, что было воспринято в состоянии бодрствования (попало в поле зрения, слуха и т. д.), однако не имело достаточной для нас значимости в проявлении, чтобы попасть в поле сознательного внимания, также не исчезает бесследно. Этот воспринятый материал «оседает», структурируется в пределах индивидуального бессознательного и нередко является, например, материалом для сновидений. Сновидения индивидуальны, однако процесс их формирования и определение их содержания исходят всецело из бессознательного. (Одной из важных функций сновидений является компенсаторное восстановление целостного психического равновесия человека. Ведь каждое утро наступает новый день.) Этот же ушедший в подсознание материал может стать, например, источником наития и вдохновения, стимулирующим творческий процесс.

Эволюция восприятия

Вернемся к предположению о том, что индивидуальное сознание является инструментом эволюции коллективного бессознательного. Если это так, значит, между сознанием и бессознательным есть непосредственная связь. Что это за связь?

Материал бессознательного — это желания и формы желания, а желание как таковое — это «сила», т. е. нематериальная величина. Однако если желание получать наслаждение и возможные психические формы такого вида желания для человека концептуально вполне понятны и заявление о том, что сила получения является частью нашей психической природы, не вызывает отторжения, то того же нельзя сказать про «силу отдачи», т. е. желание к отдаче, абсолютный альтруизм. Но без силы отдачи не может существовать силы получения, то есть это взаимосвязанные величины. В некотором смысле обратное верно и по отношению к силе отдачи. «Отдача» подразумевает, что ее проявление будет получено там, где это нужно, необходимо. Т. е. должно быть желание, желающее получить наслаждение, тогда отдача в полной мере себя выражает, имеет возможность проявить свою суть. Тут следует привести выдержку из статьи «Разница между мужским и женским», описывающую силы получения и отдачи. Без определения этих феноменов невозможно правильно обозначить суть эволюции метафизической сущности, коей является коллективное бессознательное.

«Сила получения — это природа всего живого, желание получать наслаждение, стремление получать в себя, в свой личный «сосуд» получения удовольствия (психическое желание). Эта сила проявляет себя во всем, что создано, как на уровне материи, так и на уровне чувств (психики). Например, на неживом уровне природы — это сила сжатия, притяжения, сила, сохраняющая данную природой форму. Силу отдачи можно описать как первопричину создания и существования наблюдаемого нами мира, первопричину создания самой жизни. Это сила, делающая сам акт получения наслаждения возможным, сила, несущая в себе все возможные формы наслаждений, «искру», оживляющую материю. Это сама живительная сущность. Человеку свойственно хотеть получить наслаждение, напрямую или через необходимые для этого усилия. Это чувственный смысл существования человека — наполнить свои психические желания высшими доступными формами чувственного наслаждения. Человеческая психика «оживляется» благодаря устремлению к наслаждениям, заключенным в фундаментальной силе отдачи. Это присуще как мужчинам, так и женщинам. Человек как венец сотворенного имеет самое большое и сложное желание получить. Сам метафизический акт творения подразумевает создание некоего «первичного материала» жизни, бесформенного объема, способного вбирать в себя изобилие наслаждения, но изначально не имеющего никаких внутренних устремлений к каким-либо формам наслаждений, не имеющего возможности определять все существующие формы наслаждений. То есть в этом первичном объеме отсутствует свойственное живому напряжение, сила получения. Явлена только потенция этой силы.

Акт творения по сути есть внедрение Божественного смысла в «женственную» сферу бесформенного. Это порождает первые формы желания получать в творении (метафизическом творении), что и становится сутью его жизни. Таким образом, творение является по отношению к творцу женской сущностью — получающей. А сила отдачи, метафизический творец, является мужской сущностью — дающей. Творение создано Творцом, чтобы получить все оттенки, богатство и многообразие наслаждений, заключенных в силе отдачи.

Человек за свою многотысячелетнюю историю научился извлекать и смаковать множество наслаждений жизни (заключенных в том, что несет в себе сила отдачи). Однако наслаждения от раскрытия смысла жизни, сути мироздания и тайн собственного бессознательного пока недоступны ему (это желания в звуковом векторе), да и не только они одни.

Человек (творение) не ощущает в своем сознании никаких признаков проявления силы отдачи — метафизического творца. Существование этого слоя природы скрыто от человеческого вида сознанием. Человек ощущает только разные формы желания получить наслаждение и сообразные им формы наполнения. Также скрыты от человека причины и суть бессознательных процессов, определяющих внутреннюю структуру его собственного «Я». Устройство человеческой психики (иначе можно обозначить это словом «душа») скрыто от него самого в коллективном бессознательном. Внутри этого скрытия существует некая проекция этих метафизических сил отдачи и получения, в которой все живое разделяется на мужское (отдающее) и женское (получающее).

Проекции этих отношений между дающей и получающей силами — это не просто надстройка в виде мужских и женских социальных ролей, это внутренняя сущность мужчины и женщины, как на уровне биологического устройства, так и на уровне психики.»

Итак, для объяснения сути эволюции коллективного бессознательного необходимо ввести допущение о существовании двух сил: силы отдачи и силы получения. Попросим читателя иметь в виду, что последующее описание взаимодействия сил отдачи и получения изложены в виде метафизического дискурса, подчеркивающего причинно-следственные связи, ведущие к возникновению мира материи из предшествующих ему доматериальных проявлений.

Сила получения и сосуд получения созданы как противоположность отдаче, ее проявлениям и свойствам. Силу отдачи метафизически можно охарактеризовать как проявление сути Творца, а проявлением силы отдачи можно назвать существование бесконечного наслаждения, того, чем можно наполниться Творению. Для простоты и придания символьного значения этому бесконечному наслаждению будем в дальнейшем периодически именовать его «светом». Для реализации самой сущности природы отдачи необходима сила, способная получить все то условно бесконечное наслаждение — «свет», который включен в силу отдачи. Поэтому сила получения — Творение — сосуд для наслаждения и сила, способная насладиться «светом», воспринять «свет» внутри себя, создается как точная противоположность «свету» и силе отдачи. Вначале «свет» заполнял абсолютно все, и не было, кроме этого, ничего, то есть не было даже наблюдателя, способного к восприятию «света» или каких-либо его проявлений.

Суть любой формы жизни в том, что она стремится к наслаждению — либо в самом простом желании, стремясь сохранить себя, свою форму, либо в более сложных формах — например, людская социальная реализация, являющаяся сохранением себя и социальной формы жизни через принцип наслаждения. Но чтобы сосуд получения смог вкусить все виды и формы наслаждений, заключенные в бесконечный «свет», каждая из этих форм должна быть проявлена для сосуда получения, то есть должна войти в него, а потом должна быть из него исторгнута, сокращена. Само сокращение «света», его исход из сосуда получения формирует в нем нехватку этого «света», тем самым формируя форму желания получить. Само желание получить таким образом эволюционирует, увеличивается за счет усложнения и появления новых форм желания получить наслаждение. Источником и двигателем этого процесса является сама сила отдачи. Сила отдачи сокращает себя — «свет», заполняющий все, сокращает себя, создавая пустОту, нехватку себя, которая и становится зачатком проявленного сосуда получения, силы и желания получить. Первыми формами получения становятся наслаждение как таковое, оживляющее эту новую форму жизни, активирующее сам акт получения и самое первичное «восприятие» Творением себя, впечатление от самой себя, от своей сущности внутри сосуда получения. Второй формой становится восприятие источника самого «света» (Творца) через суть «света» — желание насладить. Возникает особенная форма желания получить — устремление к свойству отдачи, свойству во всех смыслах превосходящему свойство получения, и таким образом возникает желание насладиться формой отдачи.

Даже на уровне человеческого восприятия несложно найти «отголоски» проявления подобных по сути форм наслаждений — например, отдать все свои силы на благо большого и важного общего дела и получить при этом особый тип наслаждения, которой по сути, вкусу и объему больше, нежели прямое удовлетворение своих желаний. Желание насладиться отдачей — это и есть форма наслаждения, возникающая внутри «оживленного» желания получать.

Творение желает реализовать раскрывшееся желание отдачи, но ввиду своей первозданной природы «сосуда получения» не может ничего отдать. Ее действием отдачи становится получение «света» ради Творца, то есть получение с намерением насладить Творца, а не с намерением насладиться самой. После получения части «света» ради Творца раскрывается новый «вкус» от действенной отдачи, и возникает новая форма и объем желания, который можно охарактеризовать как «желание быть по статусу как Творец», т. е. желание насладиться Творцом совершенно иного объема и такой формы, наполнения под которую нет в «свете» Творца. То есть насладить это желание напрямую невозможно, к тому же выясняется, что это «желание быть по статусу как Творец» является желанием получить, а не желанием отдать, что приводит в невозможности напрямую наполнить, удовлетворить это желание «светом». Поэтому возникает «искра» силы сокращения, ограничения этой новой формы желания, прерывающая возможность получения в него света. Эта «искра» является «силой суда», то есть проявлением восприятия и суждения о раскрывшейся силе желания и проявившейся в ней форме. Форма этого восприятия и суждения проявилась в виде «категории стыда получения». В итоге весь «свет» Творца был исторгнут из сосудов получения ради отдаления от «получающей» формы. Это и становится «центральной точкой» Творения, корнем истинного Творения, которое не способно получить наслаждение и процесс трансформации которого является двигателем всего того, что происходит в восприятии Творения. Трансформировать это желание, чтобы наполнить его наслаждением, можно, только выяснив, выявив в нем те части, которые могут уподобиться форме отдачи, которую заключает в себе «свет».

Эволюция, развитие и увеличение желания получать происходит за счет возникновения новых форм получения, возникающих как восприятие Творением отличий между свойствами получения и отдачи. Происходит процесс раскрытия абсолютной разницы между свойствами получения и отдачи, тем самым Творение раскрывает свою абсолютную противоположность силе отдаче, Творцу, и вместе с тем максимальное желание получить все больше вкусов «света». Раскрытие отличия от свойства отдачи формируется все большим и большим сокращением «света», способностью получать все меньше и меньше «света» в формате «ради отдачи», т. е. в попытке реализовать свою первоначальную форму желания. «Ради отдачи» означает, что получение наслаждения происходит, только чтобы насладить этим Творца, поскольку в восприятии Творения Творец желает наполнить его бесконечным наслаждением. Творение в попытке быть отдающей выясняет свою все меньшую способность быть дающей и тем самым все дальше отдаляется от свойства отдачи. Так возникают формы желания, все меньше и меньше способного воспринимать «свет». Возникают также формы, где свойства «отдачи» и «получения» смешаны между собой, одно проникает в другое. Причина в том, что природа силы отдачи такова (замысел Творца в том), чтобы неустанно стремиться проявить в природе свое совершенство альтруистического свойства, т. е. иметь связь со всеми свойствами Творения так, чтобы то смогло получить наслаждение.

В результате сокращений «света» возникает форма желания, не способная воспринимать «свет», и «свет» в ней полностью исторгается (сокращается) из восприятия Творения. В восприятии возникают формы, обратные «свету». Сам «свет» — не овеществлен, не материален, как и его восприятие внутри желания, т. е. насыщение наслаждением также нематериально. Возникновение свойств, обратных «свету», — это возникновение свойств материи, вещества. Пользуясь терминологией астрономии и принимая во внимание общепринятую на сегодняшний день космологическую модель — это момент Большого взрыва. Прерывается существование предыдущего состояния, и его распад является причиной выброса огромного количества энергии. Возникают энергетические условия для возникновения элементарных частиц и оформления, проявления фундаментальных взаимодействий между ними (частица — это возмущение поля, квант). Первым проявляет себя в «физическом мире» гравитация. Пространство, ткань происходящего с материей приобретает характеристики единого континуума «пространства-времени». Формирование материальных частиц и структур происходит вместе с их распространением, то есть материя движется. Что приводит к расширению пространства? Поскольку любое увеличение пространства измеряется относительно чего-то, и в данном случае это что-то — это сама материя, ее наличие. Время же является самой характеристикой движения материи, это характеристика протяженности материи. Сила гравитации приводит к формированию более сложных материальных образований, атомов, молекул, которые в конце концов слагаются в стройматериал для более сложных макрообъектов. Вещество двигается и приобретает протяженность, что, в свою очередь, влияет на кривизну пространства-времени и вообще определяет существование «пространственно-временного» континуума. Получается, что наш мир — это то, где присутствует материя, с разной плотностью распределения, в разных состояниях и разного уровня сложности, и сама среда, «место», принимающее состояния, где материя, частицы способны себя проявить в существование.

Выше было сказано о том, что «свет» исторгается из восприятия Творения, и возникают формы, обратные «свету». Необходимо добавить, что полностью «свет» не может быть сокращен без остатка, потому что это источник жизни, причина жизни, причина происходящего, то, что создало желание получать. Для «оживления» нового состояния остаются «искры света», то есть минимально возможные остатки силы отдачи и ее проявлений (как искры от пламени). Они не являются проявлением материи, они являются тем, что «оживляет» материю. Это явление можно иначе назвать «наблюдателем» физического мира. Наблюдатель — это сила, возникающая одновременно с возникновением материи, приводящая эту материю в движение, наблюдающая материю, самим актом наблюдения определенным образом детерминирующая эволюционный процесс. Этот эволюционный процесс происходит на четырех уровнях: неживом, растительном, животном и человеческом. Это процесс, создающий внутри материи новые формы, все более сложные.

В качестве экскурса хотелось бы напомнить о существовании такого явления, как влияние наблюдателя на состояние системы не только на уровне метафизических рассуждений, но и на уровне экспериментальной науки. Многие наверняка слышали про известный эксперимент Клауса Йенсона с двумя щелями и электронной пушкой, обстреливающей сквозь эти щели экран-фотопластинку. Без замера того, через какую конкретно щель из двух прошел каждый конкретный электрон, на экране-фотопластинке возникает интерференционная картина, соответствующая поведению волн, а не частиц. При замере же через какую конкретно щель прошел электрон, картина на экране-фотопластинке меняется и соответствует ожидаемой «корпускулярной» картине в виде двух перпендикулярных полос-следов. То есть наблюдение за частицами влияет на их состояние, и они при этом проявляют свою корпускулярную природу вместо волновой. Хотя тут необходимо упомянуть, что сам замеряющий прибор-детектор воздействует на систему, например, электрон взаимодействует с фотоном, улетающим в прибор-детектор. То есть в таком случае имеет место быть процесс декогеренции, нарушающий квантовые свойства системы. Но тем не менее сам этот эксперимент и вытекающие из него следствия очень интересны.

Если рассмотреть процесс восприятия реальности наблюдателем нашего мира — человеком, — какова суть этого восприятия? Это выяснение и суждение. Суждение, изнутри основанное на сути природы желания получать: это либо оправдание происходящего и получение наслаждения, либо это обвинение относительно происходящего и ощущение фрустрации — неспособность получить. На неживом уровне подобные выяснения — это выяснения через создание всевозможных форм материи, строящихся согласно возникшим вместе с материей физическим законам, например, тем же четырем фундаментальным взаимодействиям. Эти сложные материальные формы стремятся сохранить свою форму и потом даже приходят к способности копировать себя с целью более успешного взаимодействия и адаптации к окружающей среде. Суть — отбросить все вредное и привлечь/извлечь все полезное для себя. Желание получать у животного — это тоже в первую очередь сохранить свою форму и продолжить себя во времени, скопировать себя, что по сути есть проявление одного и того же.

Новые формы, возникающие в этом эволюционном процессе, выясненные на разных уровнях природы и способные извлекать все больше полезного, усложняются в направлении извлечения все большего количества «вкусов» наслаждения и все больших и более сложных форм желания получить, но уже в пределах индивидуального тела, а также, что более важно, на уровне отдельного вида.

«Нематериальный» наблюдатель физического мира создает формы, эволюционирует в своем восприятии через новые формы восприятия. Пока не достигает некой абсолютной формы, коррелирующей с сутью и устройством той «формы света», что осталась в качестве наблюдателя физического мира. Выяснение материи доходит до того уровня, что возникает человек, эволюционно новая форма наблюдателя, коллективная форма жизни, имеющая сознание, в котором есть возможность быть в полном отрыве от свойств Творца, а правильнее сказать, быть в отрыве от восприятия себя неотъемлемой частью единого вида — т. е. находиться в восприятии «нет никого, кроме меня» и иметь свободу выбора и воли. Человечество, благодаря колоссальному прорыву в пищевых технологиях, победило управление «свыше» голодом, которое обеспечивало сохранение вида людей как целостности, поскольку вид принуждается голодом к добыче пищи. Теперь человек сам себе хозяин в гораздо большей степени и способен в сознании выбирать не только из «животной» чувственной категории «горько — сладко», но и из категории «правда — ложь», несмотря на ощущения «горечи» в желании получать. Такая форма восприятия реальности способна будет своей волей и усилиями возжелать уподобиться альтруистической форме желания, то есть захотеть изменить форму работы своего желания получать с намерения «получать ради себя» на намерение «получать ради отдачи». Это совершенно недоступно на уровнях неживой, растительной и животной природы.

Поэтому эту форму восприятия можно назвать скоррелированной с наблюдателем материи, возникающим в момент Большого взрыва. Человек в неопределенном будущем (возможно ближайшем!) придет к измененному восприятию реальности, суть которого будет в изменении восприятия с «нет никого, кроме меня» на «нет ничего, кроме вида». То есть человек сможет чуять все то, что чует вид, то есть бессознательное, то есть то, что нас оживляет, а значит, раскроет в сознании и чувственной форме жизни ту силу, того наблюдателя, что оживляет мир материи. Этот наблюдатель сам также эволюционирует в восприятии через все те новые формы восприятия, возникающие на уровне биологической жизни. Однако в случае с человеком наше восприятие чисто сознательное, а бессознательная часть скрыта от индивидуального сознательного восприятия. Это коллективное бессознательное и есть эволюционировавший в восприятии наблюдатель, возникший в момент Большого взрыва.

Связь между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным

Есть ли связь между индивидуальным сознанием и коллективным бессознательным? Этот вопрос уже задавался выше, однако здесь он снова будет использован в качестве трамплина для рассуждений несколько иного толка.

Если коллективное психическое является источником жизни, то есть причиной восприятия реальности и самой силы, поддерживающей этот феномен в случае каждого индивидуального человека, то наша индивидуальная жизнь — это формы «энергии», то есть сил той же самой природы. Сама эта «энергия», силы — это восемь так называемых мер, включающие и восемь векторов. Однако вектор — это добавочное желание, формирующее одну из восьми форм человеческого психического. А мера — это проявление разных форм желания получать на всех четырех уровнях природы (неживой, растительный, животный, человек). Когда рождается человек — эта жизнь получает в свое «пользование» ограниченную меру силы, энергии, оживляющей его на 80–100 лет.

Потребность в рождении нового человека с точки зрения «общего замысла» есть в продолжении выяснения «неисправленных» частей и форм желания получать, что в Творении. Под «исправлением», как уже упоминалось выше, подразумевается изменение намерения, то есть то, ради чего происходит получение наслаждения, — изменение с «ради себя» на «ради Творца» или «ради отдачи», то есть приобретение альтруистического намерения по собственному выбору и суждению. Такая форма желания получать становится равной (комплементарной) по своим свойствам огромному объему «света», который коллективное желание получать (Творение) не может ощутить и воспринять из-за существующего отличия свойств в «неисправленных» формах и видах желания. Так же, как не может желудок переварить, например, пластик или металл и извлечь из них энергию: ему нужны для этого иные свойства, которых у него нет.

Человек рождается из одной клетки, зиготы, и проходит в ускоренном режиме почти весь многомиллионный процесс эволюции, развиваясь сначала до уровня сложнейшего многоклеточного организма, а потом проходит еще более драматическую эволюцию восприятия, которую проходил человеческий вид коллективно, становясь постепенно видом с преобладающими сознательной и чувственной формами жизни. Человек также развивается только в коллективе и благодаря другим людям. В отрыве от них он не станет человеком. При рождении человека в некотором роде происходит рождение «мини-Вселенной», так же как в случае с Вселенной вообще, возникающей по причине полного сокращения «света» из восприятия Творения и возникновения форм, обратных свету. Только в данном случае это происходит на «уровне человек». Ведь в сравнении с первоначальным состоянием при возникновении первичных элементов материи произошла определенная эволюция на уровне наблюдателя «нашего мира», то есть с коллективной матрицей психического, вплоть до возникновения в ней восьми добавочных желаний, создающих восприятие реальности на уровне человек, и это самая высшая ступень восприятия. И эволюция продолжается именно на этом уровне. Животные виды не эволюционируют сами по себе, находясь в идеально сбалансированном состоянии с природой. Конечно же, общий закон развития распространяется и на них, и они научаются лучше адаптировать изменяющуюся окружающую среду, птицы научаются лучше вить гнезда, например, и т. п., но эти улучшения нельзя назвать эволюцией этих животных видов, они остаются почти неизменными на протяжении миллионов лет.

Эволюция, как, собственно, и сохранение вида людей, происходит на уровне вида, поэтому, когда рождается новый человек, этот человек не просто «копия» генов своих родителей. Сам человеческий вид (восьмимерная матрица психического) копирует себя, сохраняя себя во времени, и рождающийся человек является лишь частью этого процесса. Как?

Рождаются люди тех векторов и того пола, которые необходимы для сохранения способности развиваться конкретного социума. То есть, когда возникает определенная потребность, нехватка определенных свойств на определенном географическом пространстве (это упрощенная модель, описывающая суть процесса), коллективное психическое производит «сокращение» — сокращение части себя («света»), эволюционирующей до уровня тела. Так проявляет себя механизм, воплощающий бесконечную форму жизни в материи на уровне вида. Это также является действием, относящимся к «общему замыслу» исправления неисправленных форм желания получать. Потребность в определенных свойствах на уровне «этого мира» определяется и воспринимается восьмимерной матрицей психического через людей с обонятельным вектором. Это не является их сознательной способностью, скорее свойством и одной из функций заданного им от рождения восприятия, поскольку у обонятельного человека прямая связь с бессознательным через вомероназальный орган, его эрогенную зону. Об обонятельном векторе и его роли будет сказано больше несколько позже.

«Сокращение» создает новое состояние, свою частичную копию, состояние, оживляемое изнутри одним или несколькими формами из коллективного психического желания. Это состояние развивается, и в процессе единого для Творения процесса эволюции восприятия реальности «одевается» в намерение «ради себя», то есть оживляет, запускает процесс создания материального тела, квинтэссенции желаний «ради себя» — желаний есть, пить, дышать, спать. Сила жизни тела, желания есть, пить, дышать, спать — желания, которым нельзя придать альтруистическое намерение. Сила жизни человека — это психика, небольшой (сокращенный от общего объема) объем желаний, которые реализуются не сами по себе, а на уровне восприятия, который называется «наш мир». Реализуются эти желания посредством физического тела, конкретных действий в пространстве и времени. То есть тело можно рассматривать как инструмент реализации психических желаний (сил), которые задают для реализации себя (исправления себя) инструмент и форму нахождения на уровне материи.

Причем уровень «нашего мира» воспринимается через тело, но наблюдатель, спускающийся в «наш мир», «облаченный» в инструмент тела, приобретает особенности восприятия реальности — сознание, которое возникает в этой «сокращенной» частичке общего коллективного бессознательного ввиду индивидуального сокращения добавочных желаний (векторов). Сокращение, ограничение желаний, эволюционно возникает как сокращение добавочного желания к пище, то есть на уровне восприятия «наш мир» это сокращение относительно конкретного тела, которому необходимо питаться. Поэтому сознание индивидуально. При этом восприятие современного человека имеет форму «нет никого, кроме меня» и дает возможность небольшой части желания исправить намерение с эгоистического на альтруистическое без воздействия большей силы, то есть Творца. Но происходить подобное «исправление» может только в пределах человеческой свободы выбора и воли, то есть без принуждения человека через тяжелые внутренние состояния.

Как было упомянуто выше, наблюдатель физического мира в процессе длительной эволюции создает сложную физическую форму, максимально комплементарную разнообразию сил и их соотношений внутри самого наблюдателя. Такое тело является инструментом, позволяющим удовлетворять наши психические потребности через действия. И форма тела, которая была у вида homo до того, как он перестал быть прямоходящим животным, сформировалась очень давно и по большому счету с тех пор не менялась. После этого человек эволюционировал и продолжает эволюционировать не телом, а психикой, но на базе одного и того же тела (сто тысяч лет назад форма тела была такой же, как сейчас).

Внутри восприятия человека все желания перемешаны. И эволюционно он развивается в животное и по большому счету продолжает им быть в течение первых трех лет жизни, практически не осознавая, что вокруг есть другие люди. То есть это в чистом виде получающая форма жизни. Около трех лет у ребенка возникает стыд неприкрытых гениталий, он начинает осознавать себя отдельным от других и находящимся среди других людей, начинается следующий виток эволюции, соответствующий тому, что прошла первобытная стая в процессе появления восьми добавочных желаний, восьми векторов. Идет ранний виток развития сознания, примерно до шести лет, и потом идет более поздний виток развития сознания — раскрытие культурного слоя в человеке, лет до 14-15. Дальше этого этапа коллективное бессознательное пока не ушло, это тот процесс, что человечество проходит сейчас. Но природа силы, оживляющей человека, внутри человеческого сознания не раскрывается, человеческое сознание оперирует смыслами, образами, понятиями, связанными с материальными формами и проявлениями этого мира. Однако сознание также находится в процессе эволюционного развития, потому что люди развиваются в пределах этой формы восприятия. Звуковики желают изменения сознания, и эволюция сознательного восприятия движется в направлении осознания бессознательных желаний.

Итак, человек как тело и психика в «нашем мире» есть копия восьмимерной матрицы психического. Это не означает, что каждый раз, когда рождается человек, создается новая Вселенная. Создаются условия для продолжения эволюции восприятия, где эволюционирует коллективная психика, однако не вся как единое состояние, а посредством эволюции небольших частей, которые изолированы в своем восприятии от восприятия целостности коллективной психики и воспринимают вместо этого тело. Психическую жизнь нового человека можно аллегорически обозначить пламенем свечи, зажженным от огромного пламени костра. Пламя костра (его природа) при этом ничего не теряет и не уменьшается. Реализуя свои человеческие желания, мы наслаждаемся и оставляем след в общем психическом, увеличиваем объем общего желания в том или ином векторе, ведь после того, как мы реализовали свое желание, мы начинаем желать еще большего. Так растет сила и объем коллективного психического желания. Растет желание, эгоизм, и вместе с этим сила стремления к бесконечной форме жизни. Таким образом люди, рождающиеся в следующих поколениях, уже имеют больший объем психики. То есть начинают свое развитие с большим потенциалом. Когда человек реализует свое желание, он чувственно оправдывает свою жизнь. Рост эгоизма нужен, чтобы «притянуть» высшую силу; там, где получилось наполнить желание, человек испытывает благодарность, таким образом притягивает к себе и иные формы отдачи (извне).

Человеческие особенности восприятия обусловлены векторальным набором человека, однако сложную картину мира, которую мы наблюдаем снаружи с помощью пяти органов чувств, для нас создает мозг. Современные исследования мозга людей указывают на то, что у разных людей могут наблюдаются значительные различия (до сорока крат) в размерах структур мозга, ответственных, например, за зрительное или слуховое восприятие, что наводит на мысль о том, что векторальные отличия у людей выражены и на уровне мозга. Это значит, на простом примере, что один человек может воспринимать из звуков те смыслы и ощущения, что абсолютно недоступны другому. Отталкиваясь от этого, можно предположить, что мозг человека во времени эволюционировал от возникновения добавочных желаний. У кожного отца и анальной матери может родиться уретральный сын, что, помимо психических отличий, ведет и к формированию определенных особенностей мозга, не присутствующих ни у отца, ни у матери. Однако базовые способности восприятия — формирование мозгом форм предметов, основные характеристики звуков и пр. — у всех людей, независимо от векторального набора, в целом одинаковы.

Можно предположить, что и структура бессознательного индивидуума восьмимерна в основании, но на уровне человеческом проявлена не всеми восемью векторами, а теми, что необходимы для сохранения стаи (вида).

Коллективное бессознательное и обонятельный князь этого мира

Бессознательное — это единство вида, то, что делает вид единым, и то, что сохраняет вид, не дает каждому быть съеденным, позволяет коллективно добыть пищу, позволяет размножиться и уничтожить врагов. Единство вида — это его согласованность. И какого рода эта согласованность? Для чего она нужна? Животные согласуются друг с другом через запахи и звуки, оповещая об опасности, например, сообщая о своем присутствии на той или иной территории и т. д. Тело от внешних, а также внутренних импульсов реагирует выбросом вовне определенных феромонов. Эти феромоны бессознательно воспринимаются другими особями, автоматически вызывая у них определенные ощущения. Внутри вид также разделен на восемь видовых ролей (у каждого вектора своя видовая роль в стае), которые, ко всему прочему, находятся в строгой между собой иерархии, где на вершине иерархии уретральный вождь. Каждый человек вынужден реализовывать свои врожденные желания, свою видовою роль ради сохранения вида. Каждый должен отдавать от себя по максимуму, но в точном и комплементарном для себя виде труда. Но природа индивидуального человека такова, что он стремится прилагать усилия для достижения лишь личного блага, а благо социума или стаи в его приоритете в лучшем случае на предпоследнем месте. Это относится ко всем людям, кроме уретральников (вождь стаи) и обонятельников (советник вождя). Поэтому существует внутривидовой механизм принуждения к работе. Он основан на страхе, непроизвольно возникающем к обонятельнику у всех людей, кроме вождя (вождя не нужно принуждать к работе, вождь — это единственное в человеческой природе проявление животного альтруизма, формы отдачи). Страх возникает из-за особенной способности обонятельника не проявлять никаких эмоций, вообще не «пахнуть». Рядом с ним психика человека пугается, потому что не получает никаких «феромонных» сигналов, то есть обонятельник воспринимается как нечто неживое, «не пахнущее», в отличие от всех остальных людей. Человек рядом с обонятельником теряет ощущение защищенности и безопасности и бессознательно устремляется совершать полезный труд, чтобы доказать свою ценность для стаи и заслужить в ней законное место, то есть не быть изгнанным из нее. Само присутствие обонятельного человека в стае «ранжирует» всех остальных в точную иерархию, вынуждает их задействовать свои силы в комплементарном для себя труде, то есть занимать свое точное, природное место в коллективной иерархии. Люди, находящиеся на своем месте, достигают всего, а это значит — у них нет фрустраций и они не несут угроз обществу. К тому же совершают полезную и необходимую работу для сохранения социальной формы жизни. Обонятельный человек, таким образом, сохраняет стаю, общность людей.

Бессознательное отдельного человека — это как малая проекция (сокращенная часть) коллективного бессознательного, малая часть «силы», энергии, что оживляет вещество. Сама метафизическая субстанция жизни и ее человеческих психических форм и проявлений состоит из семи мер и еще одной — восьмой (обонятельная мера), что формирует «скелет» единства восьми мер, сохраняет единство психического, делает из людей вид, формирует восьмимерную матрицу психического. Каждый человек бессознательно чует одно и то же, «чуяние» не отражено в сознании, однако у человека конвертируется в сознательные мыслеформы. Это как автоматическая реакция на раздражение, которое воспринимается извне через всевозможные молекулы запахов и звуки.

Ощущение из бессознательного не просто проявляется в виде реакций тела, таких как издавание звуков и выделения телом определенных сигнальных и иных молекул запахов (в том числе и феромонов). Внутри человеческого вида есть отдельные особи, обладатели орального вектора, природа которых — точная конвертация ощущений из бессознательного в их волновой эквивалент — в слова. У оральников мыслеформы возникают после того, как они говорят. То есть нет никакого цензурирования сознанием, как у всех остальных людей. Это прямая связь с бессознательным, с психикой. Оральный и обонятельный вектора составляют квартель энергии.

Разница между живым и неживым

Поскольку эволюция восприятия включает в себя возникновение материи, материи тем не менее сколько угодно есть на уровне неживом (то есть в некотором смысле живое порождает неживое). Поэтому интересно было бы уточнить вопрос о том, где, с позиции вещества, начинается вещество живое и как выражен переход от неживого вещества к живому.

Вроде бы ясно, что неживое — это неживая природа, например камень, вода, металл.

Живое — это то, что сложнее по своему химическому строению, нежели неживое вещество, но, кроме того, оно растет, размножается, питается и состоит из живых клеток. Однако что делает некую минимальную единицу живой? Это должна быть единица, как минимум отделенная мембраной от окружающей среды и обладающая некой формой обмена веществ, т. е. индивидуальной способностью к абсорбированию полезных веществ из окружающей среды и выводом в нее же ненужных. То есть это такое рациональное проявление, напоминающее об общих свойствах желания получать. Первыми такими сгустками органических веществ принято считать коацерваты, которые похожи на обособленные системы, считающиеся эволюционно необходимыми для перехода с уровня химической эволюции к биологической.

Коацерваты могли вступать в симбиоз с колониями самовоспроизводящихся молекул РНК, что в конце концов могло привести их к трансформации в простейшие одноклеточные организмы, такие как археи и бактерии. А это уже живой одноклеточный организм. Уровень проявления желания получать внутри такой обособленной системы невелик, но он есть.